Выслушав речь мужчины, самка поворачивается к машине и с восхищением осматривает ее, проведя по капоту рукой. Удивительно тонкая и кропотливая работа. Чертовски красивое авто. С каждым прикосновением вторая сторона ее внутреннего конфликта приближалась к победе, хоть любитель деньжат и покинул ее за неимением мотива действовать. Наконец, заядлый механик внутри нее берет все в свои руки.
— Так уж и быть. Я согласна, — оборачивается она с горящими от восторга глазами. В эту секунду из-за угла и выскакивает машина, ревя мотором, чтоб ее. Вздрогнув, Элисон оборачивается на звук и застает тот момент, когда окно опускается, выпуская сразу несколько пуль. Время словно замедлилось, рыси даже показалось, что она видит, как эти пули пролетают мимо нее, а затем врезаются в плоть ее заказчика. Вот он падает. Все также медленно, словно нехотя. Она даже не чувствует страха за собственную жизнь, она даже не думает, что и сама может словить пулю.
От мыслей ее отвлекает охранник, прячущийся за машиной. Последовав его примеру, Лисса тоже садится, закрыв руками голову. Теперь то она чувствует леденящий страх, даже ужас, сковавший ее тело. На пару секунд разумом овладевают мысли о том, как в двери Грант Салмона врезаются пули.
Закончилось все также быстро и неожиданно, как и началось. Только сейчас, когда стрельба стихла, самочка почувствовала, как жжется ранение на плече. Странно, она даже и не заметила, что в нее попали. Но это и неудивительно, при такой то пальбе.
— А? Что? — она поворачивает голову к подошедшим мужчинам в форме, зажимая ранку на плече рукой. Голос ее дрожит, он очень тихий. Хоть сама она это и не особо осознавала, пережитый шок оставил на ее нынешнем состоянии след. Оглядевшись, она замечает два трупа, и на секунду она чувствует жалость по отношению к этому типу, который так ее раздражал. Возможно, он был хороший человек. Царство ему небесное. Вопросов она не услышала и не поняла, а потому и отвечать было не на что. Заметив, как второй полицейский вынимает ключи от машины и сверток денег, она прокашливается и пытается встать, но ноги подкашиваются и подводят ее.
— Извините, это... — голос все еще дрожит, но теперь звучит громче. — ...это мой аванс. И ключи от машины... Вы могли бы их оставить? Я должна починить мотор. И рулевую колонку... И сцепление... — свою речь она заканчивала уже со слезами в горле, чуть не всхлипывая. Что же она наделала? Нужно было сразу согласиться, тогда бы тип с золотым зубом, возможно, остался жив. Как же так? — Отдайте... Пожалуйста... Я пообещала перед тем, как...
Все. Прорвало. По щекам катились крупные слезы, а говорить было невозможно, потому что когда она пыталась подать голос, он срывался, и хотелось реветь, как маленькая девочка, осознающая свою вину.